Глава 5. Тепло

С Таней, конечно, некрасиво вышло. Саша и сам не понимал, как так произошло, думал, что сдержится, сумеет сосредоточиться на настоящем моменте. Обычно у него получалось. Но тут многое сложилось: его усталость, декабрь этот, напоминающий о прошлогодних событиях, а потом еще то, что он увидел на ярмарке… Он не справился.

Теперь придется извиняться. О том, что между ним и Таней все кончено, Саша и мысли не допускал. Он прекрасно знал, что Тане эти отношения тоже нужны, у нее свои планы. Если у двоих есть желание преодолеть конфликт, они справятся сами.

Жаль только, что не все это понимали. Уже по тому, с каким скорбным видом старший брат заявился в его кабинет, можно было догадаться: Иван все знает. Получается, Таня успела нажаловаться… Это нехорошо, раздражает, но можно простить и догадаться, почему ее так задело вчерашнее.

Не дожидаясь приглашения, Иван заполнил собой миниатюрное гостевое кресло, появившееся в кабинете после ремонта.

– Дурацкая штука! – тут же заявил он.

– Это Оля выбрала, – указал Саша.

– Ну, зато красивая…

– Ты здесь для того, чтобы кресла задницей дегустировать?

– Нет, я здесь для того, чтобы ты думать задницей перестал, – проворчал Иван. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло с Таней?

Это Саша как раз понимал. Таня была прекрасна во всех отношениях: привлекательна, умна, не без чувства юмора. В отличие от типичных клубных охотниц за женихами, она сама неплохо зарабатывала, деньги не были ее главной целью.

Но и любовь тоже не была, такое Саша легко чувствовал. Он еще не до конца разобрался, ради чего Таня в это ввязалась, но уже мог предположить, что свою семейную жизнь она пыталась построить так же, как построила карьеру. Спокойно и методично.

Он был не против, даже радовался и старался подыграть. Просто получалось не всегда… а иногда совсем не получалось.

– Она сказала, что ты чуть ли не разрыдался, когда у вас до постели дошло. Это правда?

– Несколько преувеличила, – поморщился Саша. – В драматичную сторону. Чего ты вообще в это лезешь? Как поссорились, так и помиримся.

– Да уж не хотелось бы, чтобы ты ее упустил… Особенно после всего, что было.

Как раз «все, что было» тут и вмешалось. Саша подумывал рассказать о том, что увидел через окно ресторана. Тогда, может, Иван и понял бы, почему младший брат был выбит из колеи… А может, не понял бы. Иван сказал бы, что это всего лишь дурацкое совпадение и город не такой уж большой.

Лучше было не затрагивать эту тему, чтобы не волновать брата еще больше. В свои пятьдесят лет Иван смирился с тем, что семьи у него не просто нет, а уже и не будет. Он, кажется, и сам не понял, как так вышло. В молодости он был хоть и полноватым, но симпатичным гигантом и от недостатка женского внимания не страдал. Но тогда он считал, что жениться ему еще рано, ситуацию необходимо проанализировать, ко всему подойти с умом, для этого будет время… Время пролетело, а подходящий момент для анализа так и не наступил. Иван печально признал, что продолжение гордого рода Арбатовых теперь зависит исключительно от Саши, и парил над личной жизнью младшенького добрым грузным ангелом.

Саша же прекрасно понимал, что брат многое не договаривает. Хотя бы то, что и жениться, и наследником обзавестись смог бы, если бы захотел, возраст у него не самый впечатляющий. Тут скорее кое-что другое мешает. Например, любовь к одной конкретной женщине, объявленной недоступной. И нежелание менять на кого-то даже мечту о ней.

Но, как и все сторонники строгого контроля, Иван предпочитал не заниматься своими делами, а лезть в чужие.

– Ничего я не упущу, – заверил его Саша. – Сегодня и помиримся.

– Купи ей что-нибудь!

– Спасибо, сам бы не додумался.

– И замуж позови, – велел Иван. – Пора бы.

– Э-э… А тебе не кажется, что ты торопишь события?

– Мне кажется, что ты их затягиваешь. Таня стала для тебя настоящим спасением – ты сам понимаешь, о чем я. Если упустишь ее, что ты будешь делать? В общем, я тему задал, а ты выгребай.

Словно желая подчеркнуть, что дискуссия окончена, Иван начал подниматься. Завершение даже могло получиться драматичным, если бы зад старшего из братьев не застрял в миниатюрном кресле, которое не было создано для таких габаритов. Ивану пришлось возвращать себе свободу руками, да еще и старательно сдерживая проклятья – он ведь помнил, что кресло выбирала Оля.

Саша же просто наблюдал за ним с каменным лицом и планировал дальше скрывать тот факт, что кресло он притащил в кабинет сам как раз для таких случаев.

Наконец брат сумел покинуть кабинет, но уже не с таким победоносным видом. Теперь можно было свободно смеяться, ну а потом пришлось задуматься. Действительно, почему бы не решиться? Сделать предложение на Новый год. Очень символично, не придется потом отдельно годовщину праздновать. Ну а что любви нет… Так это вполне нормально. Лет в шестнадцать еще можно гнаться за чем-то таким, ну, или в двадцать. А после тридцати лучше включать голову.

Что же до того, что было раньше… Чем больше времени проходило, тем чаще Саше казалось, что это был всего лишь сон – или воспоминание, искаженное непонятно чем. Может, потерянное всегда кажется лучше, чем было на самом деле?

Но с этим можно не спешить – Новый год еще не завтра. Пока же Саша по соцсетям выяснил, где сегодня съемки у Тани, отправил ей роскошный букет из белых роз и через полчаса уже получил сообщение со смайликом-сердечком. Такой путь улаживания конфликтов его устраивал. Они с Таней без проблем договорились о новом свидании, и теперь Саша был намерен держаться за настоящий момент и не смотреть по сторонам, чего бы это ни стоило.

Так что старшему брату полагалось гордиться его решимостью, а Иван вместо этого сам все испортил. Минут за двадцать до того, как Саша готов был уходить, брат влетел в его кабинет с решительностью подстреленного кабана – так, что распахнувшаяся дверь едва стену не снесла.

– Если ты пришел меня убить и съесть, то напрасно, – заметил Саша. – С одобренной тобой кандидатурой я помирился посредством флоры. Над предложением о предложении еще думаю.

Однако Иван явно был не в том настроении, чтобы жонглировать словами. Он сумел выдохнуть лишь одно:

– Оля!

– Что – Оля?

– Упала… Оля…

Допрос с пристрастием и элементами пантомимы все же позволил вытянуть из Ивана более-менее понятную историю. Оля, заместительница и правая рука Саши, умудрилась поскользнуться во дворе офисного здания. А поскольку отличалась Оля умом и добротой, но никак не ловкостью, приземление вышло совсем уж неудачным: подняться самостоятельно она не смогла.

За всем этим наблюдал из окна Иван, который с большим спокойствием перенес бы нажатие на красную кнопку, запускающую ядерные ракеты, чем это зрелище. Оля ведь и была той причиной, по которой он всюду твердил о собственном отказе от семьи. То, что он влюблен, было очевидно всем, кроме Оли. Она бы поняла лишь прямое признание, которое Иван уже запечатал под грифом «Слишком стар для нее» и прочими «слишком», ни одно из которых не было приятным. Обычно Иван держался с Олей подчеркнуто вежливо и по возможности избегал ее.

Но тут он остаться в стороне не мог. Он с удивительной скоростью вылетел во двор, утащил пострадавшую ассистентку в медпункт и так же быстро удалился. Не факт, что Оля даже успела сообразить, кто ее спас.

Теперь Иван настаивал, что пострадавшую нужно доставить в больницу, поскольку от местного медпункта толку мало, Скорая же будет добираться не меньше часа по снежным заносам. А Оленька страдает – что противоестественно и даже кощунственно. Спасти ее полагалось Саше, который от всей этой ситуации вконец ошалел и не понимал, при чем тут вообще он.

– Почему ее не можешь отвезти ты?

– Потому что я наговорю лишнего, – заявил Иван. – Или сделаю ей больно. У тебя такое лучше получается!

– Женщинам больно делать?

– Людям помогать!

– Мне для этого придется свидание с Таней отменить. Она, естественно, не поймет и откусит мне голову. А мне голова нужна – шапку больше носить не на чем.

– Ты издеваешься? – возмутился старший брат. – Твоя Таня уже имена ваших будущих детей придумывает, никуда она не денется, а Оля страдает! Иди быстрее!

– Просто так ты не отвертишься: ты сам сообщишь Тане, во что меня втянул.

– Да-да, договорились, только иди уже!

Никакого сожаления из-за резкой смены планов Саша не испытывал. По своей воле он бы от ужина не отказался: если уж задумался о семье, нужно приучать себя работать над ней. Но если все сложилось само собой и его вины нет, можно не напрягаться. Просто совпадение.

К тому же, с Олей общаться куда веселее: рядом с ней не нужно напрягаться и прикидывать, что она подумает. Она казалась неизменно жизнерадостной, как будто непробиваемой. С ней случались те же беды, что и с остальными, и даже больше: она несколько лет назад потеряла любимого мужа, одна воспитывала двоих детей. Но Оля никогда не пыталась предъявить судьбе претензии и поддерживала тех, кто был слабее.

Она осталась верна себе и сейчас: Саша издалека услышал ее хохот.

– На ровном месте! Ногу сломать! Под Новый год! Это ж надо было!

И вроде как в ее словах не было ничего смешного, однако смех все равно получался настолько заразительным, что улыбались все вокруг. Жаль только, что в основном своем прогнозе Иван оказался прав: ничем толковым Оле помочь не смогли, только вкололи обезболивающее, остальное зависело от Саши.

– Давай подниму тебя, – сказал он.

– Ты что, надорвешься! – заволновалась Оля. – Я же кругленький поросеночек! Возьми у завхоза тележку.

– Оля!

– Если что – я предупредила!

Несмотря на заметную полноту, Оля оказалась вовсе не такой тяжелой, как старательно анонсировала. Саша без труда поднял ее на руки и понес к машине. Он даже не сомневался, что из-за какой-нибудь занавески за ними угрюмым филином наблюдает его старший брат.

Обезболивающее работало плохо. Оля, пусть и терпеливая, то и дело ойкала, и хотелось вести машину ровнее, но из-за снежных заносов не получалось. Саша решил, что сейчас лучше отвлечь ее, больница-то ближе не станет.

– Я ведь надеюсь, ты возьмешь больничный?

– Из дома работать буду, ты не переживай, – тут же отчиталась Оля.

– Я за обратное переживаю скорее.

– Ну, бегать у меня в ближайшее время не получится… Я же за городом живу, добраться только на машине можно, а из меня тот еще водитель! Хотя некоторые без головы водить умудряются, какое там без ноги… Но работать я могу без проблем, а вот перед мелкими стыдно.

– Чего это тебе стыдно? – удивился Саша.

– Да я еще подарки толком не купила, так, наметила… Думала: успею, столько дней еще! Кто ж знал, что я себе такую услугу окажу?

– Олька, придумала, о чем переживать! Ты лучше о себе позаботься, а вопрос с подарками мы решим. Все твоим малым к Новому году будет!

– К Новому году не надо, мы на Рождество подарки дарим, – покачала головой Оля. – Это оставляет чуть больше времени, но вряд ли нога успеет срастись.

– А почему Рождество? Не знал, что ты религиозна. Можешь не отвечать, если хочешь.

– Дело не в религии. Просто Костя умер под самый Новый год, и мы… Мы как-то не празднуем.

Уж лучше бы дело было в религии… Саша и тогда почувствовал бы себя бестактным, но не настолько. О погибшем муже Оля говорила редко и мало, чувствовалось, что даже ее непробиваемой жизнерадостности не хватает, чтобы окончательно подавить боль.

Поэтому Саше следовало бы замолчать, закрыть тему, а он просто не смог, вопрос сорвался будто бы сам собой…

– Слушай, Оля… Как ты вообще поняла, что уже замуж пора? Ты же явно не ошиблась… У тебя все было так, как надо – по любви…

Оля имела полное право обидеться – или даже стукнуть его, если очень уж хотелось. Саше полагалось отвлекать ее, а он, кажется, сделал только хуже. Но Оля не была бы собой, если бы не сумела улыбнуться даже теперь.

– А что, жениться надумал? На Белоснежке своей?

– Почему Белоснежке?

– Похожа, – рассудила Оля. – Я бы не рекомендовала, но ты поступай как знаешь.

– Почему не рекомендовала бы? Ванька, вон, готов меня в мешок запихать и в ЗАГС отнести…

– Он хочет для тебя, как лучше, но не факт, что как лучше сделает. Понимаешь, я тебя видела с твоей Белоснежкой… Вы с ней держитесь как представители какого-нибудь министерства на приеме. Всегда красивые, спинки прямо, следите за позой и улыбаетесь, как надо. Но если любишь, тянешься к тому, кто рядом. Не только физически, психологически тоже. Знаешь, почему?

– Просвети меня, что уж тут…

– Потому что рядом с любимым человеком тепло.

– Слишком романтично для меня, – фыркнул Саша. – Я такого не понимаю.

Оля бросила на него хитрый взгляд через зеркало заднего вида.

– Да? С Белоснежкой, конечно, не понимаешь. Но я-то старая женщина и помню времена, когда ты понимал…

– Закрыли тему, – поспешно перебил ее Саша. – Извини, тупо получилось: ты можешь говорить о погибшем муже, не пытаясь придушить меня при этом шлангом, а я… Не могу и все.

– Ничего страшного, я понимаю.

– Что ты там понимаешь?

– Что тебе сейчас больнее.

Загрузка...